Кураньи объявил об уходе из московского «Динамо».
Тихий латиноамериканец.
Вон он идет - Кевин Кураньи, суперзвезда: высокий, поджарый, с внешностью, которая заставляет трепетать сердца женщин, влюблявшихся в Лойко Зобара, но, конечно, не только их.
Немного все-таки стесняясь, хоть и футболист, прячется за раскаленным от 35-градусной жары КамАЗом, стягивает порезанные дизайнером джинсы, черную футболку с загадочным абстрактным рисунком, переодевается в белую рубашку и черный костюм.
- Почему она мне не помогает? - он показывает пальцем на стилистку Олю, но сам пугается своей шутки, а точнее, энтузиазма, с которым Оля выражает готовность исправиться. - Нет-нет! Не надо!
Перелезает через груду строительного мусора и медленно, по колено в траве, уходит в поле, не обращая никакого внимания на жесткое июльское солнце. Наглядное доказательство действия гетерозисного эффекта: дед Кевина родился в Венгрии, отец - немец, мать - из Панамы (чтобы не называть ее головным убором).
В прошлом у Кураньи - бразильское детство, но без латиноамериканского надрыва. Родился в Городе Бога, но жил в благополучном пригороде. Вечерами, случалось, играл в футбол на Копакабане, но технарем его не назовешь.
- Да, на поле я скорее немец. Но зато, если в детстве много играть на песке, связки становятся эластичнее, голеностоп - подвижнее, получаешь намного меньше травм, - объясняет он.
- А прозвище у тебя какое было? Кураньито или что поостроумнее?
- Никакого не было, даже не знаю, почему. Всегда просто - Кевин.
В общем, бразилец из Кураньи - так себе, даже самбу танцевать не умеет, на карнавале то есть бывал только в качестве зрителя. Как и на «Маракане»:
- Я с детства болел за «Фламенго», у этого клуба в Бразилии больше всего фанатов, там играл Ромарио, который мне ужасно нравился. Но на «Маракане» был всего один раз. Конечно, мечтал бы там сыграть. Но, кажется, будет сложно. Я ведь с каждым годом все дальше и дальше от нее.
Кураньи без заминки может переключаться с одного языка на другой. Пользуясь не родным немецким, довольно заметно шепелявит. Но этот дефект речи незаметен, когда Кевин переходит на португальский или испанский. Его он выучил за два тинейджерских года в Панаме, куда перебрался с матерью, после того как его родители решили развестись.
- Очень красивая страна, много пляжей, - о второй родине Кураньи тоже вспоминает с нежностью, хотя тот период в его биографии получился самым сложным.
- Мы довольно бедно жили. Вокруг нищета, наркотики, насилие. Год назад в Панаме погиб мой кузен, в семье его звали Тата. Застрелили бандиты. Ему было всего 22 года. Я изо всех сил пытался ему помочь. Работу находил в Панаме. Но Тата постоянно возвращался к старой жизни, у него возникали проблемы с деньгами, он снова начинал торговать наркотиками. Я увез его в Германию, но там ему не понравилось. Сказал, что ему скучно, и вернулся назад. И его убили.
В Панаме не только уровень жизни довольно сомнительный, но и с профессиональным футболом, как известно, не фонтан. Поэтому, когда Кевину исполнилось 16 лет, его отец последовал примеру известного гасконского дворянина. Только вместо беарнского мерина вручил сыну билет через океан, а на конверте рекомендательного письма значилась не фамилия де Тревиль, а адрес футбольного клуба «Штутгарт».
Кевин, который не знал ни слова по-немецки, отправился на юг Германии - чтобы заслужить профессиональный контракт, славу и обеспечить семье безбедное существование:
- Мой отец, немец, всегда мечтал, чтобы я выучил его родной язык, играл там в футбол. Поначалу в Германии пришлось жить в гостевой семье - незнакомые люди, холода… Я ведь до этого никогда в жизни снега не видел. Но я быстро привык.
Это предложение Кевин вообще любит повторять. Что логично - ведь одним из следствий гетерозиса является умение приспосабливаться к внешним условиям.
Хороший немец.
Вон он - Кевин Кураньи, неудачник. Сидит на трибуне дортмундского стадиона, вместо того чтобы разминаться перед началом важнейшего матча против России - сборной страны, которая из-за какого-то странного выверта судьбы будет играть все более и более важную роль в жизни сына четырех наций.
